Три образа Швеции

метро дискотека ратуша

поезд метро опаздывает
на перроне не протолкнуться
вдруг какая-то женщина
начинает во весь голос
разглагольствовать о Божьей любви
все разговоры стихают
мы терпеливо пережидаем
слышно отлично
могла бы и не кричать
Швеция - страна что смущенно молчит

вот диск-жокей заводит последний номер
но площадка пуста
никто не танцует
все ушли
кроме одинокой девчонки
она лежит под столом
в позе зародыша
вся музыка для нее

он шнурует кроссовки
на диване у телевизора
на нем спортивный костюм
Как ему трудно сдвинуться с места
Но наконец он убеждает себя
что время пришло пора

щеки мои в огне
лоб - в ледяном стекле
я еще мальчик. Мне
двадцать и девять лет
в облаке чистоты
ангел встал за спиной
а за стеною ты
(капитальной стеной)
мама, постель, уют
проповедь о тепле
гости тебе поют
песни военных лет
наша с тобой звезда
спрятана на груди
я еще мальчик. Да
власть моя впереди

Одержимые ангелами жены носят под сердцем великанов и гномов,
покупают кофе, зубные щетки,
отпускают шутки про врачей и чукчей.
Толстый рыжий мальчик красным карандашом
закрашивает карту города –
понемногу пропадают улицы,
увальни-великаны, карлики, русалки и оборотни
занимают покинутое людьми место.
Только маленькая потерявшаяся японская туристка
фотографирует заброшенный куда-то
красный карандаш.

Мне дал приют один незнакомый облысевший фермер-свиновод. Я помогала ему в его трех свинарниках. В ярко освещенных огромных свинарниках я была со свиньями одна. Свиньям все равно, как ты выглядишь, они поднимают голову, когда проходишь мимо, и снова ее опускают. В одном из свинарников был молодой хряк, который каждое утро беспрепятственно по нему бегал. Он перепрыгивал через ограду загона и бегал по проходам свинарника, слишком шустро, чтобы его можно было без труда поймать. Он бредил побегом, иногда ему удавалось перехитрить меня и выскочить во двор, когда я по утрам входила в свинарник. На небольшом лугу на задворках я часами ловила его. Он никогда не был на свободе, но, как маленький лев, мужественно продирался сквозь траву, которая была выше его.

Терпеть не могу вещи (по преимуществу – свитера),
которые покрываются катышками,
но заниматься их удалением мне почему-то нравится –
наверное, меня это успокаивает,
вносит гармонию в мои отношения с тем,
что я на себя надеваю.

Нравится совершать подобные действия –
незамысловатые,
не требующие каких-то особых усилий,
специальных навыков,
но потребляющие усидчивость и терпение.
Тратить их совсем не жалко,
потому что это дисциплинирует тело
и упорядочивает мысли.

Заниматься этим может каждый,
но не каждый извлечёт из этого пользу.

легко потерять слух если престарелый таксист умничает всю дорогу
ладно бы говорил о девочках и контрабандных сигаретах
которыми торгует всю жизнь так ведь нет - пытается обратить
в какую-то религию что ли голос его перестаешь слышать за окном
немые картинки становятся телевизионным сопровождением
к поющему в салоне барду а сам таксист уже только открывает рот
невпопад поглядывая то на тебя то на дорогу..